Вспоминает техник экипажа ст. л-т Кан Я.С.
На смотр передовой техники в Кубинку были направлены 2 самолёта Ту-22 от нашего, 203-го полка. Старшим этой группы был гвардии подполковник Бобоха Михаил Иванович. Экипаж первого самолёта: лётный состав — командир корабля гвардии капитан Рыжков В.В., штурман корабля гвардии старший лейтенант Голышков В.В., оператор радиооборудования гвардии старший лейтенант Романенко М.Г..
Технический состав: гвардии старшие лейтенанты Владимир Мурадов, Герман Быков, Вячеслав Бубарев, Виталий Маруга, сержант сверхсрочной службы Иван Герасименко.
...Через несколько минут после взлёта экипажа Рыжкова техсоставу сообщили, что самолёт упал в районе Звенигорода. Тут же особый отдел, как и положено в сложившейся обстановке, арестовал всю техническую документацию Ту-22 — формуляр самолёта, формуляры двигателей, контрольный журнал подготовки самолёта к полёту. Естественно, техсостав изолировали друг от друга до выяснения обстоятельств катастрофы. После проверки всей технической документации задержанных отпустили.

Из воспоминаний Германа Быкова:
«После проверки мы стали просить, чтобы нас повезли к месту катастрофы. Когда мы прибыли к месту падения кабины, этот участок был оцеплен, и нас не пускали туда. В это время проходил какой-то генерал. Мы к нему обратились, чтобы нас пустили к месту падения кабины и в другие места. Генерал (это был, наверное, И.Н. Кожедуб, т.к. он был назначен председателем комиссии по расследованию) дал указание, чтобы нас пропускали без препятствий.
На месте падения кабины мы увидели тела членов экипажа. В процессе поиска нашли распущенную магнитофонную ленту. Чёрный ящик почему-то разорвался в воздухе.
Кабина упала в 1-й этаж двухэтажного дома. Жертв среди населения в этом месте не было. Контейнер с помеховой станцией упал на жилой дом невдалеке. Хозяин, пообедав, вышёл в другую комнату или в коридор, и в это время контейнер упал прямо в то место, где мужчина только что был. По счастливой случайности, он
остался жив и невредим. Контейнер разбился вдребезги, и из него потекла охлаждающая ядовитая жидкость ПМС-10, прямо на хранившуюся в погребе картошку. После хозяин спросил: «Картошку можно есть?» Маруга посоветовал выбросить её всю».

«Самолёт после взлёта на малой высоте набрал скорость, при которой происходит явление реверса элеронов, т.е. при повороте штурвала вправо самолёт кренит влево, и наоборот. Получается обратный результат. При вращении штурвала в данной ситуации давление на него увеличивается очень сильно, поэтому лётчику приходится поворачивать штурвал двумя руками. По этой причине Рыжков не смог вовремя перейти на бесфорсажный режим.

По поводу найденной таблички «Зенов». Она, скорее всего, была на парашюте, т.к. на всех самолётах на сиденьях находились парашюты членов лётного состава, закреплённого за этим самолётом. Поэтому табличка с фамилией Зенов вполне могла находиться там».

26 декабря 2009 ЗВЕНИГОРОДСКИЕ ВЕДОМОСТИ No 52

Это случилось 25 сентября 1969 года. Над Звенигородом взорвался военный самолет, взлетевший с Кубинского аэродрома. Прошло 40 лет, а коренные звенигородцы помнят всё в деталях, как будто это случилось вчера. Но мало кто знает всю реальную картину той трагедии...

Сергей Белугин, подполковник запаса, главный специалист отдела ГОЧС администрации Звенигорода, в своём материале впервые пытается обобщить всё, что рассказывали наши земляки, что вспоминают ветераны ВВС, что известно сегодня об этом чрезвычайном происшествии... В то время, в разгар «холодной войны», всё было засекречено...
203-й отдельный гвардейский авиационный Орловский полк
Звенигородцам было известно, что потерпевший катастрофу самолёт прилетел в Подмосковье с аэродрома, дислоцированного в белорусском городе Барановичи.
Мне удалось связаться с бывшим военным штурманом этого гарнизона — Василием Тихоновичем Мазеевым. Он сразу на память назвал фамилии летчиков, погибших в небе над Звенигородом: командир — капитан В.В. Рыжков, старшие лейтенанты В.В. Голышков и М.Г. Романенко. Служили они в 203-м полку, летали на Ту-22, лётчики называли его «шило», капитана Рыжкова он знал лично.
Думаю, будет интересно кратко рассказать об истории этого авиационного полка.
6 июля 1941 года после приказа Наркомата обороны началось формирование 412-го авиационного полка особого назначения, вооружённого новейшими тогда бомбардировщиками ТБ-7. Полк вошёл в 81-ю бомбардировочную авиадивизию.
8 августа авиадивизия получила приказ лично от Иосифа Сталина:
«Т-щу Водопьянову
Обязать 81-ю авиадивизию во главе с командиром дивизии т. Водопьяновым с 9.08 на 10.08 или в один из следующих дней, в зависимости от условий погоды, произвести налет на Берлин. При налете кроме фугасных бомб обязательно сбросить на Берлин также зажигательные бомбы малого и большого калибра. В случае если моторы начнут сдавать по пути на Берлин, иметь в качестве запасной цели для бомбежки г. Кёнигсберг.
И. Сталин. 8.08.41»
Полк активно воевал на всех фронтах Великой Отечественной, бомбил скопления войск и немецкие тылы, менял места дислокации, наименования, в сентябре 1943 года стал гвардейским. После войны, 15 декабря 1945 года, директивой Генерального штаба Красной армии полк был переименован в 203-й гвардейский авиаполк с сохранением всех почётных наименований.
В 1948 году в 203-й полк первыми среди авиачастей стали поступать новейшие бомбардировщики Ту-4, причём один из экипажей полка принимал участие ещё и в заводских испытания самолёта. Начиная с того же года полк регулярно участвует в воздушных парадах над Красной площадью, вплоть до нынешнего, 2009 года!
В 1954 году одним из первых он получил реактивные бомбардировщики Ту-16. В 1955-м полк перебазировался в Барановичи, а в 1960 году приступил к освоению сверхзвуковых бомбардировщиков Ту-22.
После распада СССР в 1994 году полк был выведен из Белоруссии на авиабазу вблизи города Энгельса.
В 1995-м летчики получили приказ переучиться летать на самолёте-заправщике Ил-78, а в 2000 году полк перебазируется из Энгельса в Рязань на аэродром Дягилево. После чего он стал именоваться 203-м отдельным гвардейским авиационным Орловским полком (самолетов-заправщиков).
В 2001 году была отмечена 60-летняя годовщина со дня образования полка, к этой дате был создан музей гвардейского Орловского авиационного полка, сооружен памятник, посвященный Героям Советского Союза, служившим в нём.


В 1962 году на вооружение ВВС СССР поступил первый серийный сверхзвуковой бомбардировщик средней дальности Ту-22. Новая машина, созданная в ОКБ А.Н. Туполева, предназначалась для частичной замены своего дозвукового предшественника Ту-16. Ту-22 был предназначен для нанесения ракетных и бомбовых ударов по стационарным, морским и ограниченно подвижным целям. В варианте ракетоносца- бомбардировщика (Ту- 22К) самолет может нести одну сверхзвуковую ракету «воздух—земля» Х-22 (ракета размещается в полуутопленном положении под фюзеляжем) или до 13 т бомб свободного падения в бомбоотсеке. Помимо основного бомбоотсека в центроплане Ту-22 имеет по одному небольшому отсеку для подвески бомб небольшого калибра в крыльевых гондолах-обтекателях основного шасси. Всего в те годы было создано семь различных модификаций этого самолета. Как мне сообщили в 13-м ГНИИ Минобороны России, в районе Звенигорода 25 сентября 1969 года произошла катастрофа Ту-22П.
Задачей Ту-22П было создание активных и пассивных помех для всех типов РЛС противника. Многочисленные блёстки фольги, разбросанные после катастрофы по городу, и были заготовками для пассивных помех. Благодаря новой мощной бортовой радиолокационной станции, Ту-22П мог выявлять воздушные цели и производить на них наведение истребителей, а также давать целеуказания наземным средствам ПВО. Таким образом, серьёзного вооружения на «звенигородском» Ту-22 не было.
Василий Тихонович рассказал, что летчики из Барановичей регулярно летали в Кубинку для участия в выставках и показах советской авиатехники. Нередко там присутствовали первые лица государства, важные гости Советского Союза. Из Интернета мне удалось узнать, что первыми из иностранцев в начале 1970-х гг. осваивали Ту-22 на другом белорусском аэродроме, под Гомелем, иракские экипажи. В 1976 году к ним присоединились ливийцы. Тогда производство Ту-22 уже сворачивали, и последние машины, окрашенные «под тигра», предназначались для Ливии.
Так что вполне можно предположить, что летчики возвращались после очередного «рекламного» показа на свой аэродром...

26 декабря 2009 ЗВЕНИГОРОДСКИЕ ВЕДОМОСТИ No 52 продолжение №1

Причина беды
Напомню, Ту-22 был первым серийным сверхзвуковым бомбардировщиком. Освоение его, как вспоминают летчики, шло довольно тяжело и нередко сопровождалось высокой аварийностью и выявлением различных нежелательных эффектов. Большая скорость, сложность взлета и посадки, ограниченность обзора из кабин были весьма непривыч- ны для экипажей. Наибольшее количество инцидентов с Ту-22 произошло в 1960—1969 годах, когда шел этап освоения этого революционного самолета в строевых частях. До 1975 года всего было построено более 300 этих машин (различной модификации), из них по разным причинам разбилось 70...
Привожу сухие строчки протокола о происшествии в небе Звенигорода: «...взлет экипажа командира корабля капитана Рыжкова, военного летчика 2-го класса, с аэродрома Кубинка и набор высоты до входа в облака были выполнены без отклонений. Через 57 секунд после начала взлета командир экипажа доложил: "Высота нижней кромки 300 м". По наблюдению сменного руководителя посадки, отметка на кране обзорного радиолокатора пропала на удалении 16—17 км от аэродрома взлета. На вызовы экипаж не отвечал. Самолет разрушился и упал в районе Звенигорода.
Анализом средств объективного контроля установлено: на 45-й секунде поступательная скорость самолета увеличилась до 735 км/ч, через 1—2 секунды увеличилась перегрузка, которая составила 1,8—2,0, вертикальная скорость достигла 60 м/с. На 63-й секунде поступательная скорость уменьшилась до 575 км/ч, а вертикальная достигла 83 м/с. В дальнейшем самолет был переведен на снижение с быстрым нарастанием скорости, которая на 87-й секунде достигла 1100 км/ч, а вертикальная скорость — 139 м/с. На 82-й секунде начала расти перегрузка, которая на 88-й секунде достигла 3,5, а на 90-й секунде уменьшилась до 3,0, а затем вновь возросла до 3,5. На 93-й секунде самолет разрушился.
Характер траектории движения самолета позволяет предположить, что аварийная обстановка возникла на 59—77-й секундах после начала взлета на высоте 500—600 м и скорости 700—735 км/ч из-за отказа системы триммирования стабилизатора или автомата дополнительных усилий (АДУ), приведшего к появлению необычных усилий на штурвале, что значительно усложнило пилотирование самолета в облаках при неустановившемся режиме набора высоты. Появление необычных усилий на штурвале привело к недозированным его отклонениям и значительным ошибкам в технике пилотирования. На скорости более 850 км/ч наступила потеря поперечной управляемости из-за реверса элеронов. Летчик не уменьшил тягу двигателей при переходе самолета на снижение, не переключил на элерон-закрылки, что усугубило положение и способствовало быстрому увеличению скорости, которая достигла 1100 км/ч.
Разрушение самолета в воздухе произошло из-за перегрузки, превышающей расчетную. Предположительной причиной такой траектории «качелей» является отказ или системы триммирования, или автомата дополнительных усилий.
Виновник — Минавиапром».

26 декабря 2009 ЗВЕНИГОРОДСКИЕ ВЕДОМОСТИ No 52 продолжение №2



Вспоминает Евгений Киселёв, житель улицы Пролетарская:
«Примерно в 12.20 я пришёл на обед, но был ещё на улице у своего дома. На шум приближающегося самолёта внимания не обратил. Вдруг один хлопок, через пару секунд другой, сильные, как взрыв! Поднимаю голову и... о ужас!.. прямо у меня на глазах фюзеляж самолёта без крыльев превращается в кучу бесформенного хлама... Нос с кабиной летчиков, непрерывно вращаясь, стал падать где-то на улицу Фрунзе. Другие части, казалось, летели прямо в меня. Ещё секунда — и третий страшный взрыв раздался улицей выше, на Соловьёвской. Поднялся огромный столб дыма в виде гриба. Все различные обломки упали в радиусе 100—500 метров вокруг, а мой дом не пострадал... Я же побежал вниз, на улицу Фрунзе. Действительно, во дворе дома, где сегодня кафе «У двух кошек», отбив угол соседнего дома, лежала кабина, разваленная вдоль, как скорлупа ореха. Летчики, пристёгнутые к креслам, были мертвы...
Первый из них — старший лейтенант, за ним капитан с оторванной звездочкой на погоне и рукой, лежавшей на земле. Как ни странно, крови я не увидел. Их застывшие лица были покрыты маской из серой пыли. Подобрал с земли маленькую табличку с надписью «Зенов». Всегда считал, что это фамилия кого-то из экипажа... Я так думаю, при первом хлопке оторвались крылья, они упали у берега реки. При втором развалился корпус, двигатели, и, видимо, горючее взорвалось на Соловьёвской. Одно шасси упало между улицами Московская и Почтовая, а другое — на улицу Чехова: пробило стену здания пищекомбината — и прямо в столовую, но люди не пострадали, там была только испорчена вся продукция...»
По поводу таблички Василий Тихонович пояснил мне: в Барановичах служил офицер Зенов, он мог летать на этом борту и оставить в кабине какое-то маркированное его фамилией снаряжение.
Не прошло и часа, как весь центр города был оцеплен милицией и военными. Почти сразу прилетел на вертолёте и возглавил комиссию по расследованию ЧП первый заместитель командующего авиацией Московского военного округа И.Н. Кожедуб. Позже, разобравшись с обстановкой, он скажет: «Святой город — после такой катастрофы, и почти не пострадал».
Но вернёмся на улицу Соловьёвскую, пострадавшую больше всех. Третий взрыв с огромным «грибом», который видели многие звенигородцы, пришелся на дом семьи Богомоловых, стоявший посредине между улицами Пролетарская и Ленина. Именно над ним взорвался запас горючего из фюзеляжных баков, а двигатели разлетелись по соседним участкам. Пламя мгновенно охватило дом...
На днях, спустя 40 лет, мне удалось познакомиться с Еленой Алексеевной Фроловой. В тот чёрный день она была ещё просто восьмиклассницей Леночкой Богомоловой. Сама она чудом уцелела. А вот родители погибли... Я решился расспросить её о тех страшных событиях...

Вспоминает Елена Фролова:
«Я училась во вторую смену во 2-й школе. Накануне наш директор Полина Ивановна Арбатскова просила всех прийти к нулевому уроку, к 12.30. Я в 12.10 вышла из дома, на террасе встретила родителей, которые пришли на обед. Папа с мамой работали на фабрике культтоваров, это за АТС на улице Почтовой.
Пришла в школу, только положила портфель... и этот взрыв, с «грибом». Как раз, где наш дом. Я побежала, весь класс за мной... Действительно, горит мой дом! Пожарные уже подъехали, всё оцеплено, только обойдя два квартала, я смогла подобраться ближе...

Мама погибла сразу, папа — от ожогов через 3 дня в больнице... С нами жила бабушка, папина мама, так она поутру пошла проведать дочь на улицу Красноармейский тупик...
Первое время мы с ней жили у наших родных. Через год или два, после долгой бюрократической канители между военными и администрацией города, мне дали однокомнатную квартиру. Потом я вышла замуж...»

Вспоминает Татьяна Тюхтина:
«В тот день я, молоденькая медсестра, дежурила в 1-м хирургическом отделении Звенигородской больницы, была в процедурном кабинете вместе с Марией Ивановной Коростелёвой. Сначала задребезжали стёкла в окнах, потом послышались взрывы. Мария Ивановна побледнела, прошептала «бомбят» (она участница ВОВ) и выбежала из кабинета. Я тоже вышла из кабинета, в отделении была паника, сотрудники и пациенты, которые могли, все разбежались — кто в школу, в детсады, домой... Мария Ивановна побежала на пищекомбинат, где работала её дочь Элла.

Вскоре привезли первого пострадавшего мужчину, он был весь опалён, глаза побелевшие, ошпаренные, но ещё спрашивал, говорил «где жена?», «что случилось?»...
Он лежал в перевязочной, где врач велел мне прямо из бутылки обрабатывать лицо и глаза новокаином. Затем его забрали в операционную, и больше этого человека я не видела.

Врач Пугаев рассказывал (он сам видел в окно), как у летящего самолёта отвалились крылья... Стёкла в больнице со стороны города были выбиты на всех четырёх этажах. Весь город был в панике, в первые минуты так все и считали, что началась война. Но пострадавших к нам в отделение в тот день больше не поступило...»
Так «холодная война» прошлась в тот день по нашему мирному городу. В расцвете сил погибли наши земляки Алексей и Нина Богомоловы. Алексея многие тогда знали, он играл на трубе в городском духовом оркестре... Похоронены Нина Григорьевна и Алексей Иванович на центральной аллее, слева, почти сразу от входа на кладбище.
Из Барановичей мне прислали фотографию могилы экипажа Ту-22. Рыжкову и Голышкову было по 37 лет, Романенко в ноябре 1969-го исполнилось бы 32...
Лётчики до последнего мгновения боролись со взбунтовавшейся машиной. Спастись и катапультироваться времени им уже не осталось...

Коллеги, фотокопия с материалами официального расследования представлены в разделе ЗАРОЖДЕНИЕ и ОСВОЕНИЕ - Летные происшествия Ту-22 в ДА - Экипаж Рыжкова.

www.tu22.ru/zarozhdenie-i-osvoenie/17-le.../57-ekipazh-ryzhkova

Заслуживает внимание мнение заслуженного лётчика-испытателя СССР, полковника Никонова А.Я., принимавшего самое активное участие в испытаниях самолёта Ту22 на Казанском предприятии.

Совсем недавно нам удалось связаться с Алексеем Яковлевичем и попросить высказаться.

Приводим его рассуждения без сокращений:

www.tu22.ru/forum/mnenie-letchika-ispyta...na-aerodrome-kubinka